История песни (#history_song@melodies_and_rhythms)
The Smiths - There Is a Light That Never Goes Out
Один сидел на краешке стола и слушал, держа в руке записывающий кассетный плеер. Другой — прямо напротив, на стуле — играл на гитаре, зажав каподастром струны на четвертом ладу. Это было летом 1985-го: Моррисси приехал домой к Джонни Марру сочинять песни для третьего альбома The Smiths. В тот вечер Марр впервые сыграл то, что позднее стало «Frankly Mr Shankly» и «I Know It’s Over». Тогда же он сказал: «А еще у меня есть это», — и взял аккорды будто из вступления к «There She Goes Again» The Velvet Underground. Следующие четыре минуты Моррисси слушал, не говоря ни слова.
До The Smiths Моррисси без Марра слыл (да и был) унывающим деревенским дурачком. Марр без Моррисси сбивался с ног в поисках человека, который бы одновременно хорошо выглядел и серьезно относился к текстам. Они встретились и придумали кучу грандиозных песен. За два года до того как раззнакомиться, они сочинили ту, что в биографии обоих всегда будет считаться самой главной. В ней и правда все. Простодушность четырех аккордов и вышибающие душу струнные, записанные на синтезаторе (денег на оркестр не было, к тому же кого можно допустить к святому, кроме участников The Smiths?). Цитирование самого любимого: от фильмов 60-х («Why don’t you ever take me where it’s lively and there’s plenty of people?» — из «В субботу вечером, в воскресенье утром») до New York Dolls («But how could you be drivin’ down by my home when ya know, I ain’t got one» — из «Lonely Planet Boy») и The Rolling Stones (на самом деле вступление — из их кавера на «Hitch Hike» Марвина Гея). Любовь, о которой в конечном счете все эти «songs that saved your life». Смерть, о которой Моррисси пел не раз, но никогда — так беззаботно (с другой стороны, от строчек «In the darkened underpass I thought my chance has come at last/But then a strange fear gripped me and I just couldn’t ask» — когда желанный конец становится столь близок, сколь и страшен — у него до сих пор ощущение, что «кто-то бьет молотком по голове»).
Когда они впервые сыграли «There Is a Light That Never Goes Out» с группой, Марр подумал, что не слышал песни лучше. Раннюю версию записали минут за десять — с радостными «yeah» в последние секунды и кульминацией «there is a light in your eyes that never goes out». Финальную, с флейтой и без «in your eyes», выпустили отдельно только во Франции — подумали, что в Англии не возьмут на радио, и предпочли ей «Bigmouth Strikes Again». Последний раз «There Is a Light That Never Goes Out» вышла восемь лет назад на сингле Моррисси — в пандан к кавер-версии «Redondo Beach» Патти Смит, на концерте которой они, кстати, с Марром встретились впервые.
В книге любимого автора Моррисси сказано: «Когда я очень люблю кого-нибудь, я никогда никому не называю его имени». Моррисси никому не назовет имен знакомых, о которых написал текст песни «There Is A Light That Never Goes Out». Он только скажет, что написал о них и ни в коем случае о Марре («она не была о нем, и сейчас она тоже не о нем»). Текст и правда получился о ком-нибудь другом — но в вытверженном гимне любящих и любимых на пассажирском сидении едет не кто иной, как Стивен Патрик Моррисси. Его шофер — его гитарист, его лучший композитор, его друг, у которого он был шафером на свадьбе. С которым он больше не разговаривает.
«Большинство из нас продолжают выживать, потому что верят, что за чертой мы воссоединимся с кем-нибудь в магическом союзе», — сказал Моррисси много лет спустя, прибавив: «Нужно верить. There is a light that never goes out, и зовется этот свет надеждой». Прекрасен был его главный жизненный союз — и глупо, да и незачем верить в его реинкарнацию. А надежду, кому она нужна, эти двое и так однажды уже дали. Она — в осязаемом чувствами звуке, в том единственном бессмертии, которое мы можем с ними разделить. Ее можно только слушать, желательно сидя напротив кого-нибудь на краешке стола.